Наш дачный участок оживает весной, когда снег едва сходит. Именно это время мое самое любимое — можно вдоволь пообщаться с милой семейной парой.
Наши соседи по даче — Муза Зефировна и Марк Иванович, обоим около 70 лет. Окна наших домов находятся очень близко, мы с соседями видим друг друга как на ладони. Как-то вечером от резкого порыва ветра, соседские занавески надулись, словно паруса, и моему взгляду предстала странная картина: Муза Зефировна в восточных шароварах, увешанная монисто, танцевала перед Марком Ивановичем какой-то мудреный восточный танец. Супруг хлопал в ладоши и даже ободряюще шлепнул ее по пятой точке.
От неожиданности я поперхнулась чаем, и соседи меня заметили. Ветер вернул на место шторы, скрыв эту сцену от моих глаз. Я была в шоке. Все-таки в моем понимании пенсионеры друг перед другом не танцуют, что говорить уже об игровых пошлепываниях! А с другой стороны, я, признаюсь, позавидовала им — в таком возрасте сохранить страсть — это дорогого стоит!
Утром, пробираясь к теплице, я увидела спину Марка Ивановича на соседнем участке. Я, честно сказать, смутилась, что невольно застала супругов за их «играми». Поэтому постаралась побыстрее улизнуть. Но я заметила, что рядом с Марком Ивановичем стоит Муза Зефировна и они оба куда-то молча смотрят. Проследив за их взглядом, я ужаснулась. Дело в том, что Марк Иванович — заядлый цветовод-любитель. На специальной грядке у него росли редкие сорта лилий, над которыми он трясся денно и нощно. Грядка была разорена: цветы были вытоптаны, тут и там разбросаны распотрошенные бутоны. Было ясно, кто виновник этой вакханалии. Конечно, это был любимый мопс Музы Зефировны — Люстрик.
Я ждала, что сосед разразится гневной тирадой. Но к моему удивлению, Марк Иванович развернулся и пошел в дом. Я увидела, как сосед вышел обратно, подошел к жене и отдал ей листочек.
— Вот это чудеса! — подумала я. Может, секрет в восточных танцах по вечерам?
Через пару часов я выбралась из теплицы и нос к носу столкнулась с Музой Зефировной:
— Голубушка, а я вас ищу, вот тортик испекла, решила к вам напроситься на чай, — соседка держала в руках пирог.
— Конечно, проходите, я проводила соседку в дом.
— Ох, Наташенька, знали бы вы, что случилось сегодня утром! Мой Люстрик-то все лилии Маркушины порвал, вот беда!
— Надо сказать Марк Иванович держался с отменным самообладанием. Золотой у вас муж! Другой бы накричал обязательно! — улыбнулась я.
— Золотой? — Муза Зефировна прищурила глаза. — Ну не совсем это его заслуга, что мы за 43 года ни разу не поругались. Это наша общая заслуга!
Поженились мы поздно, обоим около 30 было. На второй день после свадьбы мы позвали гостей. Все готовили сами. Мне не хватило какао для тортов, и послала Марка в магазин. Каковы же было мое удивление и раздражение, когда Марк вместо какао принес цикорий! В общем поругались мы с ним в пух и прах. На следующее утро мы, конечно, помирились. А потом сели и написали по желаниям, которые мы обязались выполнять всю жизнь.
Один из его пунктов — это то, что мы ругаемся только в письменной форме и стихами. А пока напишешь какую-нибудь едкую эпиграмму — и самой смешно. Ругаться-то уже не хочется.
Соседка вытащила из кармана сложенный вчетверо лист — тот самый, который ей с утра отдал Марк:
«Коль скоро пес ваш плох умом, скорей отдайте мне его на воспитанье
В процессе сложном, трудовом, привью ему к цветам я состраданье», — с чувством продекламировала Муза.
— На злобу дня написал! Да, эпиграммы никогда не были его сильной стороной!
— Ну что вы, очень неплохо получилось, а… — Тут я запнулась, вспомнив вчерашний танец.
— Вы про танец, Наташенька? — игриво вздернула брови Муза. — Так это мое уже желание, я ведь много лет танцевала в балете. И взяла с него обещание, что когда выйду на пенсию, все равно останусь танцовщицей, даже если моим зрителем останется мой муж.
История этой пары поразила меня до глубины души. Здорово, когда пара нашла свой секрет счастья и взаимного уважения!
